- Сейчас тебе за все будет, - ответил Уинстон.
- Давай-давай. Отшлепай меня. Как там говорила эта возомнившая о себе старуха, «в особо извращенной форме»? Или что? Голову мне отрубишь?
- Я не умею.
- Еще бы. Повесишь? Ой, ты даже узел не завяжешь.
Уинстон подумал, что какой-нибудь узел из тех, которым учили на флоте, он вспомнит и завяжет. Даже галстучный узел должен бы неплохо затягиваться. Но нужна веревка и крюк. И мыло, наверное. Мыло-то здесь точно найдется.
- Расстреляешь? У тебя патронов нет.
- А у тебя?
- У меня что, арсенал? Сколько было, все отстреляны.
- Зарежу.
- Кишка у тебя тонка людей резать.
- Ты нелюдь.
- Святой водой меня полей, может лопну.
- Ты мне хорошую идею подал.
- Ты знаешь, где в Эйрстрип Ван найти святую воду? Или сгоняешь в Мексику?
- Нет, другую идею.
- Какую?
- Как раньше священники казнили тех, кто вызывал демонов?
- Сжигали.
- Вот.
- Ты серьезно? – Эдвард забеспокоился.
- Да. Тут все вокруг деревянное и сухое. А бросить спичку у меня духу хватит. Не сложнее, чем выстрелить.
Надо позвонить. Уинстон огляделся, нашел телефон и набрал номер «теневой АТС», а потом добавочный с визитки Мерфи.
- Отдел трудоустройства пастухов мышей, десятое бюро, - отозвался женский голос.
Уинстон знал, что здесь скажут произвольное название учреждения и число. К числу надо прибавить сегодняшнюю дату, это пароль.
- Cемнадцать. Меня зовут Уинстон Смит, и мне нужна помощь.
- Какая именно?
- Медицинская.
- Мы не занимаемся медицинской помощью.
- Запишите и передайте тем, кто занимается. У меня в квартире тысяча сто восемьдесят четыре в жилом комплексе «Изобилие-три» связанный человек с пулевым ранением за закрытой дверью.
- Как, Вы сказали, Вас зовут? – переспросила девушка.
- Уинстон Смит.
- Как Вы можете подтвердить свою личность?
- Я добил раненого оленя и грузовик в конце прошлого сезона. Босс меня знает.
- Спасибо.
Он сообщил о себе факт, который точно знал Мерфи. Теперь стоило рассчитывать, что к заявлению о раненом отнесутся серьезно. Ведь только Уинстон Смит мог знать, что он добил этого оленя. Или те, кто схватил и пытал Уинстона Смита.
Как бы отреагировал Мерфи, если бы я попал в Полицию Мысли? – спросил себя Уинстон. Ведь ему бы это очень не понравилось. Сразу придется эвакуировать отдел Плезенса. И сам Мерфи рискует быть арестованным по делу о браконьерах. Стреляли во Внутреннего, сожгли машину, присвоили нелегальное оружие. Мерфи почти стопроцентно вывернется. Вопрос только в том, чего ему это будет стоить в деньгах и в обязательствах неденежного характера. А как ему понравится, если про подаренное Министру безумно дорогое ружье узнают недоброжелатели?
Мерфи, скорее всего, предложит денег за меня живого или мертвого, - подумал он, - Знать бы точно, за живого или мертвого на самом деле. Если первое, то я лучше сам приду и сдамся. А если второе?
Осмотрелся в поисках веревки. Телефонный провод сойдет. Связал Эдварду руки и ноги. Бонни так и лежала в пятиугольнике, из признаков жизни только дыхание. Перенес Бонни на второй диван, не тот, что у камина. Собрал ее одежду. На удивление, ничего не порвано. Нельзя везти ее к врачу ни голой, ни завернув только в плащ. Надел на бесчувственное тело трусики, бюстгальтер, юбку, блузку и плащ. Колготки повертел в руках и решил, что не стоит и пытаться. Сунул в сумочку. Наверное, ее поймали около дома, полностью одетую и с сумочкой. Ходила куда-нибудь по делам, где не надо красоваться в раздевалке или в примерочной. Как еще понимать, что белье на ней от разных комплектов.
Подошел к Эдварду. Тот все еще безуспешно пытался освободиться. Перетащил его за ноги, положил между диваном и камином.
- Что вы с ней сделали? – спросил Уинстон, задумываясь о том, как зафиксировать сатаниста в середине будущего костра.
- Насрать на эту шлюху! – выкрикнул Эдвард, - Мы с ней все-все сделали, только жаль, что насрать на нее не успели! Ты бы так смачно вымазался, когда лапал ее!
- Ты мне подал идею, - сказал Уинстон.
- Какую? – замер Эдвард.
- Я думал, как сделать, чтобы ты не уполз как-нибудь из костра или не убежал, если провод быстро перегорит. Думал, к чему привязать. Потом понял, что тебя совсем-совсем не жалко, и ты все равно скоро умрешь.
Поднял кочергу. Двумя ударами сломал Эдварду обе голени. Пусть кричит. Бонни тоже кричала, ее никто не услышал. Подтащил остальные тела и небрежно бросил их сверху. Потом накидал дров и углей от камина, положил сверху пачку газет и сатанинскую книгу. Принес корзину бутылок с крепким алкоголем. Вылил пару на костер и остановился. Слишком сильный запах. Не надо, чтобы пахло ромом от человека, который принесет в больницу раненую девушку. Остальные бутылки просто открыл и поставил по периметру.
Эдвард все это время то стонал, то орал. Пугал, обещал, просил.
- Лучше застрелил бы! – крикнул он, когда понял, что вот-вот костер запылает.
- У тебя патронов нет.
- Возьми в багажнике.
- В каком?
- В машине, на которой ты приехал. Ты ведь на тачке Грегори?
- Я на такси. Не умею водить.
- Да чтоб тебя черти взяли!
Уинстон остановился.
- Ты мне подал идею.
- Опять? Нееет!
- Эй, демоны, - Уинстон положил руку на сатанинскую книгу и повернулся в сторону пентаграммы, - Если вы примете эту жертву, то знайте, что мне от вас ничего не надо. Это ваше по праву. Забирайте безвозмездно, то есть даром.
Эдвард заорал, а Уинстон бросил спичку и отбежал к лестнице. Загорелись газеты, загорелась сатанинская книга, задымились деревяшки.
Эдвард закашлялся. Уинстон подумал, что он задохнется в дыму раньше, чем сгорит. Тоже приемлемо. Главное, самому не задохнуться. Взял Бонни на руки и потащил к выходу. По пути вспомнил, что при пожаре надо дышать с пола, чтобы не задохнуться. Значит, сгорит. Туда ему и дорога.
13. Глава. Пусть стреляют в спину
Таксист развернулся и встал примерно в километре от виллы. Но не на дороге, а за деревьями, чтобы не привлекать внимание проезжающих и видеть дорогу в сторону виллы. Когда в виду показался мужской силуэт с грузом на плечах, он завел машину.
Уинстон аккуратно разместил Бонни на заднем сидении и сел рядом, положив ее голову себе на колени.
- Что с ней? – озабоченно спросил таксист.
- Не знаю. Или сотрясение или отравление, или и то, и другое, - нервно ответил Уинстон. Его руки дрожали.
- А тот парень что говорит?
- Сукин сын бухой валяется, - соврал Уинстон. Или не соврал. Они там все перегаром дышали.
- От Вашей дамы вроде не пахнет. Дело серьезное.
- Знаешь настоящего врача, только чтобы совсем не официально? Ни на шаг никому никуда.
- Не вопрос. Двадцатку сверху и едем в наш медпункт.
- В какой?
- В наш, таксопарка. У нас вместо фельдшера отставной военный врач прикормлен. Медсестры дежурные, две палаты, инструменты всякие и таблеток полный шкаф. Если что серьезное, у него в Чаринг-Кросс друзья, а машины в таксопарке всегда под рукой. Любой каприз за ваши деньги.
- Так можно?
- Только доктору платите отдельно, сколько скажет.
- Хорошо.
- Стоп. А что она так странно дышит?
Уинстон прислушался. Бонни дышала хрипло и неровно.
- Сильное сотрясение. Надо гнать. Штрафы с Вас, если что.
- Погнали.
Таксист рванул с места как за длинным долларом. Впрочем, за этот рейс он уже получил сотню, и это не окончательная сумма.
- Я бы его убил к чертям, - сказал таксист, резко входя в поворот.
- Я тоже, - ответил Уинстон.
- Вы сказали, бухой валяется.
- Со сломанными ногами и еще кое-с-чем.
- Я так и подумал. У трусов такие деньги редки бывают. И такие девушки. Она ведь Вам не дочь? Нисколько не похожа.
